Неточные совпадения
В этой гряде было два входа
на рейд, один узкий
с севера, другой еще уже —
с юга.
Мы
с Дерсу прошли вдоль по хребту. Отсюда сверху было видно далеко во все стороны.
На юге, в глубоком распадке, светлой змейкой извивалась какая-то река;
на западе в синеве тумана высилась высокая гряда Сихотэ-Алиня;
на севере тоже тянулись горные хребты;
на восток они шли уступами, а дальше за ними виднелось темно-синее море. Картина была величественная и суровая.
Следуя за рекой, тропа уклоняется
на восток, но не доходит до истоков, а поворачивает опять
на север и взбирается
на перевал Кудя-Лин [Гу-цзя-лин — первая (или хребет) семьи Гу.], высота которого определяется в 260 м. Подъем
на него
с юга и спуск
на противоположную сторону — крутые. Куполообразную гору
с левой стороны перевала китайцы называют Цзун-ган-шань [Цзунь-гань-шань — гора, от которой отходят главные дороги.]. Она состоит главным образом из авгитового андезита.
Отсюда, сверху, открывался великолепный вид во все стороны.
На северо-западе виднелся низкий и болотистый перевал
с реки Нахтоху
на Бикин. В другую сторону, насколько хватал глаз, тянулись какие-то другие горы. Словно гигантские волны
с белыми гребнями, они шли куда-то
на север и пропадали в туманной мгле.
На северо-востоке виднелась Нахтоху, а вдали
на юге — синее море.
За утренним чаем Г.И. Гранатман заспорил
с Кожевниковым по вопросу,
с какой стороны ночью дул ветер. Кожевников указывал
на восток, Гранатман —
на юг, а мне казалось, что ветер дул
с севера. Мы не могли столковаться и потому обратились к Дерсу. Гольд сказал, что направление ветра ночью было
с запада. При этом он указал
на листья тростника. Утром
с восходом солнца ветер стих, а листья так и остались загнутыми в ту сторону, куда их направил ветер.
Озеро Ханка (по-гольдски Кенка) имеет несколько яйцевидную форму. Оно расположено (между 44° 36' и 45° 2' северной широты) таким образом, что закругленный овал его находится
на севере, а острый конец —
на юге.
С боков этот овал немного сжат. Наибольшая ширина озера равна 60 км, наименьшая — 30. В окружности оно около 260 км и в длину — 85. Это дает площадь в 2400 км2.
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем
на свете: от тогдашних исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны
Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха, и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.
В Англии артистический период заменен пароксизмом милых оригинальностей и эксцентрических любезностей, то есть безумных проделок, нелепых трат, тяжелых шалостей, увесистого, но тщательно скрытого разврата, бесплодных поездок в Калабрию или Квито,
на юг,
на север — по дороге лошади, собаки, скачки, глупые обеды, а тут и жена
с неимоверным количеством румяных и дебелых baby, [детей (англ.).] обороты, «Times», парламент и придавливающий к земле ольдпорт. [старый портвейн (от англ. old port).]
Так, в сравнении
с севером, здесь чаще прибегают к телесным наказаниям и бывает, что в один прием секут по 50 человек, и только
на юге уцелел дурной обычай, введенный когда-то каким-то давно уже забытым полковником, а именно — когда вам, свободному человеку, встречается
на улице или
на берегу группа арестантов, то уже за 50 шагов вы слышите крик надзирателя: «Смир-р-рно!
В сахалинской тайге, где
на каждом шагу приходится преодолевать горы валежного леса, жесткий, путающийся в ногах багульник или бамбук, тонуть по пояс в болотах и ручьях, отмахиваться от ужасной мошки, — даже вольные сытые ходоки делают не больше 8 верст в сутки, человек же, истощенный тюрьмой, питающийся в тайге гнилушками
с солью и не знающий, где
север, а где
юг, не делает в общем и 3–5 верст.
В направлении
с юга на север эти селения расположены в таком порядке...
Во всяком случае, айно двигались
с юга на север, из тепла в холод, меняя постоянно лучшие условия
на худшие.
Оренбургская губерния по своему географическому положению и пространству, заключая в себе разные и даже противоположные климаты и природы, гранича к
северу с Вятскою и Пермскою губерниями, где по зимам мерзнет ртуть, и
на юг с Каспийским морем и Астраханскою губерниею, где, как всем известно, растут
на открытом воздухе самые нежные сорта винограда, — представляет полную возможность разнообразию явлений всех царств природы и между прочим разнообразию утиных пород, особенно во время весеннего пролета.
Пассажирский поезд весело бежал
с юга на север, пересекая золотые хлебные поля и прекрасные дубовые рощи,
с грохотом проносясь по железным мостам над светлыми речками, оставляя после себя крутящиеся клубы дыма.
Речка, через которую перекинут упомянутый мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Таким образом
с севера и
юга городок ограждался широкими водяными гладями и топями. Пруды год от году мелели, зарастали зеленью, и высокие густые камыши волновались, как море,
на громадных болотах. Посредине одного из прудов находится остров.
На острове — старый, полуразрушенный замок.
После обыкновенных переписок, требовавших довольного времени, уже 12 апреля выступил из Орской крепости отряд регулярных войск и успел соединиться
с ханом Нурали; но калмыки между тем, подавшись более
на юг, столько удалились, что сей отряд мог только несколько времени, и то издали, тревожить тыл их; а около Улу-тага, когда и солдаты и лошади от голода и жажды не в состоянии были идти далее, начальник отряда Траубенберг принужден был поворотить
на север и чрез Уйскую крепость возвратиться
на Линию.
После этой потери
юг утратил для нас
с матерью свое значение, и мы потянулись
с нею
на север.
Оказалось, что
с перепугу, что его ловят и преследуют
на суровом
севере, он ударился удирать
на чужбину через наш теплый
юг, но здесь
с ним тоже случилась маленькая неприятность, не совсем удобная в его почтенные годы:
на сих днях я получил уведомление, что его какой-то армейский капитан невзначай выпорол
на улице, в Одессе, во время недавних сражений греков
с жидами, и добродетельный Орест Маркович Ватажков столь удивился этой странной неожиданности, что, возвратясь выпоротый к себе в номер, благополучно скончался «естественною смертью», оставив
на столе билет
на пароход,
с которым должен был уехать за границу вечером того самого дня, когда пехотный капитан высек его
на тротуаре, неподалеку от здания новой судебной палаты.
И одна главная дорога
с юга на север, до Белого моря, до Архангельска — это Северная Двина. Дорога летняя. Зимняя дорога, по которой из Архангельска зимой рыбу возят, шла вдоль Двины, через села и деревни. Народ селился, конечно, ближе к пути, к рекам, а там, дальше глушь беспросветная да болота непролазные, диким зверем населенные… Да и народ такой же дикий блудился от рождения до веку в этих лесах… Недаром говорили...
Под нами был весь Кавказ
с его снеговым хребтом,
с пропастями, стремнинами, пиками, а ниже —
с курчавой зеленью лесов. Вдали
юг и восток были закрыты туманами, и Черное море сияло, как эмаль, а
на севере пестрели леса, плавни, степи, беспредельные, местами подернутые мглой…
Между Большими Балканами
с севера и Малыми
с юга, защищенная от ветров,
на десятки километров вдоль и километров
на семь в поперечнике тянется знаменитая болгарская Долина роз, сплошь покрытая розовыми полями. В них вкраплены фруктовые сады, и весной эта единственная в мире долина удивляет глаз непрерывной розовой пеленой под самым горным хребтом Больших Балкан.
На севере «в ингерманландских болотах» было еще сыро и холодно, но чем ближе к
югу, тем становилось теплее и приятнее: за Москвою, к Оке, совсем уже была весна, хотя еще и ранняя, без яркой зелени и без обилия цветов, но уже
с животворною мягкостью в воздухе, которая так целебно живит силы и успокаивает душевные волнения.
Устрялова (ч. I, стр. 317) выражается об этом таким образом: «Мудрый Алексей оставил своим преемникам государство сильное, благоустроенное,
с явным перевесом над опаснейшею соперницею, Польшею, со всеми средствами к господству над европейским
севером, уважаемое
на западе, грозное
на востоке и
юге».
Мы ехали берегом Лены
на юг, а зима догоняла нас
с севера. Однако могло показаться, что она идет нам навстречу, спускаясь сверху, по течению реки.
Барак стоял далеко за городом, среди длинной, зелёной равнины,
с одной стороны ограниченной тёмной полосой леса,
с другой — линией городских зданий;
на севере поле уходило вдаль и там, зелёное, сливалось
с мутно-голубым горизонтом;
на юге его обрезывал крутой обрыв к реке, а по обрыву шёл тракт и стояли
на равном расстоянии друг от друга старые, ветвистые деревья.
Борьба рождает гордость. Воевать
С людскими предрассудками труднее,
Чем тигров и медведей поражать,
Иль со штыком
на вражьей батарее
За белый крестик жизнью рисковать…
Клянусь, иметь великий надо гений,
Чтоб разом сбросить цепь предубеждений,
Как сбросил бы я платье, если б вдруг
Из
севера всевышний сделал
юг.
Но ныне нас противное пугает:
Неаполь мерзнет, а Нева не тает.
— Помнишь наш разговор о
севере и
юге, еще тогда давно, помнишь? Не думай, я от своих слов не отпираюсь. Ну, положим, я не выдержал борьбы, я погиб… Но за мной идут другие — сотни, тысячи других. Ты пойми — они должны одержать победу, они не могут не победить. Потому что там черный туман
на улицах и в сердцах и в головах у людей, а мы приходим
с ликующего
юга,
с радостными песнями,
с милым ярким солнцем в душе. Друг мой, люди не могут жить без солнца!
Если намагнитить иголку (подержать подольше
с магнитом) и насадить ее серединкой
на шпенек, так, чтобы она ходила вольно
на шпеньке, то как хочешь верти магнитную иголку, как пустишь, она станет одним концом
на полдни (
юг), другим —
на полночь (
север).
На другой день километров через десять мы дошли до реки Чуина, которая течет здесь
с юга на север.
Здесь от удэхейцев я узнал, что
с Анюя
на реку Хади попасть нельзя, что верховья первой соприкасаются
на севере с бассейном Хуту, а
на юге с реками Копи и Самаргой.
Само озеро имеет неправильно округленную форму, суженную
с севера и расширяющуюся
на юге,
с небольшим заливом
с западной стороны. Древний его берег восточный. В недавнем прошлом (в геологическом смысле)!
Рассказы дворовых были драгоценны по своему бытовому разнообразию. В такой губернии, как Нижегородская, живут всякие инородцы, а коренные великороссы принадлежат к различным полосам
на севере и
на юге по Волге, вплоть до дремучих тогда лесов Заволжья и черноземных местностей юго-восточных уездов и «медвежьих углов», где водились в мое детство знаменитые «медвежатники», ходившие один
на один
на зверя,
с рогатиной или плохим кременным ружьишком.
Мы ехали
на север.
С юга дул бешеный ветер, в тусклом воздухе метались тучи серо-желтой пыли, в десяти шагах ничего не было видно. По краям дороги валялись издыхающие волы, сломанные повозки, брошенные полушубки и валенки. Отставшие солдаты вяло брели по тропинкам или лежали
на китайских могилках. Было удивительно, как много среди них пьяных.
К вечеру мы пришли к станции Суятунь и стали биваком по восточную сторону от полотна. Пушки гремели теперь близко, слышен был свист снарядов.
На север проходили санитарные поезда. В сумерках
на юге замелькали вдали огоньки рвавшихся шрапнелей.
С жутким, поднимающим чувством мы вглядывались в вспыхивавшие огоньки и думали: вот, теперь начинается настоящее…
Шедшие
с юга санитарные теплушечные поезда останавливались в Мукдене, раненых выгружали, переносили в бараки, а назавтра снова тащили
на вокзал, грузили в теплушки и отправляли дальше
на север.
Вдали над полями тянулась
с юга на север густая серо-желтая полоса пыли, уходившая под небо. Это была Мандаринская дорога, сплошь запруженная отступавшими.
9-й корпус занимал линию от болгарского Карагача, Сгалушц и Гривицы до Парадила,
на правом фланге, то есть
на север от Плевны, расположены были румыны, а
на левом фланге
с юга — 4-й корпус.
Мы поторговались, и она согласилась «получить», и после того, не иначе, она поедет
на юг —
на милый, теплый
юг с этого противного, холодного
севера.